На главную страницу

Ветеринарная офтальмология


Главная  ::   Карта  ::   Контакты
Автор и ведущий проекта - ветеринарный врач офтальмолог Александр Константиновский



"Все слова" "Любое слово"

Ветврач без скальпеля


ветеринарный врач офтальмолог Константиновский Александр
Южную, пылающую душу настоящего горца не укроешь под современной одеждой. Орлиный взгляд, быстрые и вольные движения, густые брови – перед тобой джигит, а совсем не ветеринарный хирург, офтальмолог московской клиники «Зоовет» Александр Константиновский. Впрочем, разве одно другому мешает?!
Что говорить, мой собеседник родился в Златоглавой, но его «выносили и взлелеяли» горы Северной Осетии…

– Лермонтов когда-то изрек такую фразу про народы Кавказа «Им бог – свобода, их закон – война». Ваше детство прошло во Владикавказе, скажите, насколько точны эти строки?

– Припоминаю на эту же тему иные слова, тоже кого-то из великих – «Дайте Кавказу мир, и не ищите рая на небесах». Не будь на Кавказе тревожно, это был бы рай на Земле. Но, увы. Горцы – народ горячий. Достаточно небольшой искры, чтобы раздуть междоусобный конфликт. Что, порой, и делают заинтересованные в начале войны политические деятели. Я против подобных дрязг! Прекрасно помню ингушско-осетинский конфликт. На моих глазах тогда взорвали БТР, соседке по этажу прострелили окно. На моей памяти и неимоверно страшная Бесланская трагедия. За день до штурма был там, на городской площади. Все это страшно…

– Александр Андреевич, вы в Москве уже около трех лет. Как думаете, надолго задержитесь?

– Если честно, до конца для себя не решил. Мне нравится работать в столице… Однако здесь, в Москве, мне не хватает Осетии. Тоскую по близким (во Владикавказе остались и родители, и сестренка), по друзьям, по горным вершинам... Удается выбраться в родные места, к сожалению, всего два раза в год – зимой и весной, во время отпуска.

«Мы выпустились отличными животноводами»

– Если не секрет, почему же сорвались с родных мест?

– Там я был инакомыслящим и остался непонятым. Только подумайте, самая уникальная операция, которую делают животным в моей республике – стерилизация кошки. Потому как отношение к лечению животных такое: проще усыпить, чем лечить. Вот корова – эта кормилица, которую нужно лелеять. Отношение к ветврачам и того не лучше – некто в грязных сапогах, крутящий поросятам хвосты. Увы... Поэтому многие выпускники-ветеринары у нас стесняются признаться, кто они по профессии.

– Да, и, к сожалению, подобные общественные взгляды на ветеринарное дело до сих пор имеют место быть, и не только в Осетии. Александр Андреевич, когда вы поняли, что ваш удел – ветеринария?

– Врачом хотел стать с детства. И уж было, собрался после окончания школы. Но тогда на дворе стоял 98-й год – неспокойное время, когда резко «упал» доллар, и цены на все молниеносно выросли. Внезапно поступление в мединститут оказалось не по карману моей семье. И я подал документы на ветеринарный факультет.

– Не жалеете?

– Нет. Есть что вспомнить. В мои студенческие годы ветеринарным факультетом Горского государственного аграрного университета руководил человек железной воли, труженик – Борис Георгиевич Цугкиев. У меня к нему только теплые чувства. Такие люди – редкость в наше время, и судьба с ними обычно сводит не часто. Его поставишь во главе умирающего совхоза, он его поднимет.
Так вот, Борис Георгиевич учил нас, молодых, ответственности трудотерапией. Опаздываешь на лекции, приходишь на занятия без белого чепчика на голове, – отправляйся, в чем есть, в домашней одежде, на ферму, разгребать навоз. Именно декан научил нас ходить за скотом, орудовать вилами. Девочек с длинными ногтями не пускали на пары, потому что ректалили все. А возникал у кого вопрос «зачем мне, будущему ветврачу, эти подвиги?», он не держал «не хочешь учиться – до свидания!». Стоит отметить – из 67 ребят, поступивших на факультет вместе со мной, диплом защитили только 15, а остальные (по разным причинам) были отчислены.

– Лихо!

– И система отчетности, благодаря тому же Цугкиеву, была очень строгой. У него, необходимо сказать, был свой метод не дать студенту «сдуть» на экзамене или зачете. На каждом экзамене (они проходили по большей части письменно) каждый получал листы, промаркированные фирменной печатью декана, с зайчиком. Потом мы тянули билет и отправлялись на место. Борис Георгиевич всегда обходил аудиторию, проверяя, на тот ли вопрос ты отвечаешь, и расписывался на своем штампе. Подменить билет возможности не было. А во время самого экзаменационного испытания он, как коршун, кружил над нами.

– Вам повезло с деканом.

– Борис Георгиевич – профессор, академик РАЕН, (хотя он и просит об этом не упоминать) столько для нас сделал! Мы вышли из университета отличными специалистами по животноводству. Ведь среди преподавателей были люди с мировыми именами, по тому же воспроизводству КРС.

«Не знал, что такое внутривенный катетер»

– Удивительно, вы говорите «мы вышли из университета отличными специалистами по животноводству», но как раз животноводом вы так и не стали. Почему?

– Всегда знал, что моя специализация – лечение мелких домашних животных. С детства у нас дома был полон живности. Я увлекался кинологией, помогал дрессировщикам из клуба любителей животных «Афсати». Уже во время учебы в вузе получил диплом инструктора-кинолога.
Конечно, я, как любой кавказский мужчина, умею ездить на лошади, но о том, чтобы заниматься лечением скакунов, даже не думал. Не мог себе представить, что буду когда-нибудь оперировать печень весом 4 килограмма.
Но, к сожалению, в нашем вузе кафедра мелких домашних и экзотических животных была молодой и неокрепшей. Наши педагоги на тот момент не знали, что собакам возможно поставить внутривенный катетер, чтобы не «колоть» в вену ежедневно; что кошкам вообще возможно проводить внутривенные инъекции. Сейчас к счастью ситуация меняется в положительную сторону.

– Когда же вы поняли , что знаний , полученных в вузе, для квалифицированного лечения мелких домашних животных крайне недостаточно?

– На последнем курсе вуза приехал в столицу, на двухмесячную стажировку в ветеринарную клинику «Центр». Главный врач меня тогда спрашивает: «Что ожидаешь увидеть? Что нового для себя почерпнуть?» Уверенно отвечаю: «Ничего нового в плане лечения». После спускаюсь в холл и вижу в коридоре: множество пациентов-собак, с перемотанными передними лапами. Мне, простому сельскому мальчику, тогда пришло в голову единственное объяснение увиденному – в Москве повышенный собачий травматизм. Подхожу к одной из хозяек и интересуюсь: «Собаку, машина сбила?» Она на меня смотрит в недоумении: «Доктор, вы в своем уме? Это внутривенный катетер». Я был в шоке – ни о чем подобном и не слыхивал.

– Теперь понимаю, отчего после окончания вуза вы приехали Москву –учиться…

– Да. Много читал, общался с врачами гуманной медицины, которые меня пускали наблюдать за тем, как проходят операции, иногда даже позволяли держать крючки. Сейчас уже могу чем-то поделиться с другими и в плане хирургии, и в плане офтальмологии. Хотя до сих пор считаю свой образовательный процесс незавершенным. В данный момент я – аспирант МГУ прикладной биотехнологии, пишу диссертацию на тему «Репаративная регенерация роговицы».

«Офтальмология – моя судьба»

– Вы известны в Москве как ветеринарный офтальмолог? Почему ваш выбор пал на данную область медицины?

– Может потому, что инструменты, которые используются в этой отрасли медицины – небольшие, изящные. Мне нравится, что движения во время офтальмологических операций – аккуратные и точные… А может это судьба, что я - офтальмолог? Вещество, из которого был сделан первый искусственный человеческий хрусталик, изобрела моя мама, химик по профессии. Она хорошо знала Святослава Федорова.

– Прочитала на вашем сайте в Интернете, что вы – лауреат диплома Министерства образования РФ за лучшую студенческую работу в области офтальмологии.

– Это один из тех дипломов, которым действительно горжусь. В 60-х пытались лечить конъюнктивиты и блефариты таким веществом, как лизоцим, содержащемся, в том числе и в яичном белке. Мне с моим научным руководителем пришла в голову идея – почему бы ни попробовать лечить простейшие заболевания глаз у коров с помощью раствора на основе яичного белка. На фермах в то время царила нищета, а затраты на такое лекарство не были значительными.

– Вы помните свою первую офтальмологическую операцию?

– Да, это была поверхностная кератэктомия по поводу дермоида роговицы. Шел на нее спокойно и уверенно, точно зная последовательность действий. Знаний по офтальмологии сначала набирался у ученика Святослава Федорова в Северной Осетии, потом при Североосетинской государственной медицинской академии окончил курсы повышения квалификации для медиков. У нас были и практические, и теоретические занятия. Позднее, в Москве, ежедневно приезжал в МНТК «Микрохирургия глаза» имени С. Н. Федорова, наблюдал за ходом операций. Отмечу, что, зная медицинскую офтальмологию, просто освоить ветеринарную. Принципы терапии и хирургии схожи. К слову, именно в клинике имени Федорова я получил сертификат американской организации New medical incorporated, дающий право делать одну из антиглаукоматозных операций.

– У людей?

– Да. Но имею право оперировать, конечно же, только животных. Хотя, не скрою, в неделю за советом ко мне обращаются 2-3 человека, с проблемами со зрением (улыбается).

– Вы многому учитесь у медиков, как погляжу…

– И мое убеждение – ветеринарные врачи и медики должны учиться вместе, как минимум, до 3-4 курса – изучать анатомию, физиологию, патофизиологию. И только потом, получив крепкую базу, специализироваться. Я же, не побоюсь сказать, анатомию мелких домашних животных учил во время своих первых операций. Это не правильно.

«Мужчина должен быть мужчиной»

– Давайте вернемся к разговору о Кавказе. Александр Андреевич, соблюдаете ли вы традиции вдалеке от голубых вершин?

– Если бы соблюдал, мы бы с вами не сидели сейчас за общим столом (улыбается). У нас не принято делить трапезу с женщиной (прим. от ред.: разговор проходил в кафе национальной кавказской кухни).

– Женщина только подносит еду?

– Нет, она не рабыня и не домохозяйка. Она – хранительница домашнего очага, которая не должна пить, курить, сквернословить и спорить с мужчиной. А пищу приносят мальчики…

– Тогда какова роль кавказского мужчины?

– Он должен быть мужчиной, а женщина должна чувствовать себя с ним полностью защищенной. У нас говорят: лучше достойно умереть, чем недостойно жить. Без компромиссов…

Штрихи к портрету

У Александра Константиновского дома живет необычный питомец – шиншилла по имени Пепсик. Этого молодого самца с открытым переломом задней лапки он впервые увидел на вызове. Хозяева хотели усыпить зверька. Но Константиновский, зная, что животному еще можно помочь, предложил владельцам продать ему «малыша». И после удачной покупки поспешил к себе на работу, в ветеринарную клинику, где шиншиллу прооперировали совместно с коллегами – провели операцию по поводу остеосинтеза аппаратом экстернальной фиксации.

Корреспондент журнала «Ветеринарная клиника» Евгения Кризская

Опубликовано в журнале «Ветеринарная клиника» №10 (65), 2007г, стр.4 - 7
Дата публикации: октябрь 2007 года


Главная  ::   Карта  ::   Контакты
Константиновский Александр - Ветеринарная офтальмология © 2006 - 2011 гг.